Ностальгия
Недавно, случайно переключив телевизор, я увидела отрывок какого-то фильма об СССР начала 70-х годов. На экране мелькали знакомые вещи и жизнь моего детства. И вдруг я увидела свою несбывшуюся детскую мечту – подростковый велосипед «Школьник».
Не ошибусь, если скажу, что о нем мечтал каждый сорванец той поры. Но счастье назвать его своим улыбалось немногим. Конечно, в пору нашего детства война отодвинулась уже достаточно далеко; но большинство людей жили еще очень бедно, отказывая себе во многом ради самого необходимого. И детский велосипед, вне всякого сомнения, для многих был именно роскошью.
Вся детвора нашего маленького городка очень рано овладевала искусством езды на велосипеде. Лет с трех родители сажали тебя на трехколеску, которая через пару лет трансформировалась в двухколесный вариант. А потом все останавливалось. Подростковые велосипеды были дороги, и в 7, 8 и даже 9 лет многие гоняли на тех же «трансформерах», приподняв до предела руль и сиденье. Крутить педали было очень неудобно, и большинство, намучившись, переходило на отцовские взрослые «велики».
Технология такой «езды» была предельно проста. 7-10-летний ребенок подходил к велосипеду слева, как и положено; брался за руль, едва доставая до него; просовывал правую ногу в раму и ставил ее на правую педаль. Затем надо было резко оттолкнуться левой ногой и одновременно изо всей силы нажать на педаль правой. Как только правая педаль достигала нижней точки, аналогичную процедуру проделывала левая нога на своей педали. Этот «кентавр» вихлялся при движении во все возможные и невозможные стороны; причем, чем меньше ростом был «наездник», тем больше его болтало, и тем больше была опасность для него «приложиться» головой к металлической раме.
Едва ли кто-либо мог назвать подобное перемещение в пространстве ездой: «всадник» стоял при движении, да еще и вынужден был балансировать в скрюченном положении. Ноги его проделывали работу, аналогичную по затратам энергии подъему в гору. Но сколько радости было в глазах, когда огромный нескладный монстр наконец подчинялся маленькому «погонщику»! Ни разбитые в кровь коленки, ни разорванная при неизбежных падениях одежда – ничто не имело значения рядом с окрыляющим чувством победы.
Тем летом мне исполнилось 10. Сесть на раму, как взрослые, я еще не могла, и ездила, как вся ребятня, «под рамку». Неудобств от такой езды уже не чувствовала – человек ко всему привыкает. Мы даже устраивали гонки на скорость «двор на двор».
На лето мы с родителями обычно уезжали в станицу, на родину отца. Так было и в том году. Лето шло, как обычно: речка, лес, работа по хозяйству и посиделки «на колодочке» по вечерам.
Но однажды, на день рождения двоюродной сестры, дядя привез из райцентра ЕГО. Он был новенький, красно-серый, сверкающий хромом и никелем. Мягкое дерматиновое сиденье с набивкой из ватина (какое сравнение с нашими, из простой прессованной кожи!) и серебристый мелодичный звонок заставили бы замереть любое сердце, а ручной тормоз на руле вообще был чем-то неслыханным! Надо ли говорить, что все было забыто, а все мои пути в тот день шли исключительно мимо сенника, где стоял ОН.
Разумеется, покататься мне не разрешили: имениннице – первой! И вот наступил день рождения. После торта и поздравлений «Школьника» вывели за калитку, и счастливая именинница уселась на него. Все родственники поддерживали велосипед сзади, когда она впервые неуверенно нажала на педали…
Проехать ей удалось метров 10. Как только велосипед отпустили, наездница грохнулась на траву. Улыбка сошла с ее лица, но, после долгих уговоров, была сделана вторая попытка. Теперь велосипед держали, не отпуская, но поездка закончилась так же, как и первая.
Именинница встала с земли, размазывая кровь на коленке и слезы на глазах, и побежала домой, бросив чудо техники валяться на дороге. Все побежали за ней, и только я осталась у велосипеда. В голове не укладывалось: как можно бросить такое сокровище? Ну, подумаешь – шлепнулась; на мягкую дорогу же, не на асфальт и не на гравий! У каждого из нас правая нога ниже колена была вся в шрамах от многочисленных падений; но это же - мелочи!
Осторожно, как хрустальную вазу, я подняла велик с земли. Руль сам вошел в ладошки, как влитый. Тихо тренькнул серебристый звонок, а тормоз послушно ответил на легкое сжатие. «Я только отведу его домой!», - мелькнуло в голове, и в следующий миг я уже была в седле. Это было непередаваемое ощущение. Тот, кто не катался «под рамку», никогда меня не поймет. Легкий, послушный, маневренный, велосипед повиновался каждому движению. 100 метров до дома промелькнули вмиг. Не помню, как, но руки сами повернули руль, и я промчалась взад-вперед по улице. Такой скорости мне развивать еще не приходилось. Это были 10 минут чистого, не замутненного ничем счастья.
Когда я ввела велосипед в ворота, все смотрели на меня с осуждением: обидела сестру. Попытка объяснить, что я только домой его довела, ничего не дала: сияющий вид без слов показал, что не вела, а ехала.
Разумеется, наказали. Разумеется, о том, чтобы попросить покататься еще раз, не могло быть и речи. И, разумеется, я ни секунды не пожалела о сделанном. Украдкой поглядывала на него, снова грустно стоящего в сеннике, и улыбалась, как будто мы с ними были заговорщиками. Пусть всего на 10 минут, но нам было хорошо вместе.
А потом наступил август, и мы уехали домой.
….. Прошел год. Я перешла в следующий класс и вытянулась на 14 сантиметров. Теперь мои ноги довольно легко дотягивались до педалей взрослого велосипеда с седла за исключением, пожалуй, нижней мертвой точки.
И вот мы снова у родственников. Первое, что я увидела, войдя во двор, - это ОН. Но в каком виде! Поржавевший, полинявший, с торчащим из полопавшегося сиденья ватином, спущенными шинами, свернутым набок рулем и поломанными спицами…Он стоял на том же месте, такой печальный и заброшенный, что мне стало безумно жаль то ли его, то ли свою несбывшуюся мечту…
Я тихо подошла и коснулась рукой звонка. Он брякнул с надтреснутым скрипом. Я смотрела на него, предел моих детских мечтаний, и думала о несправедливости жизни: этот велосипед мог бы осчастливить любого из нас и долго был бы предметом гордости и восхищения. Его бы любовно протирали, подкачивали колеса, давали покататься друзьям… А он попал в руки к человеку, которому был совершенно не нужен и за год превратился в металлолом.
Подошла сестра. Я спросила: «Научилась кататься?» Сестра чуть сморщилась и отвернулась: «Нет, мне это не интересно».
... Жизнь не стоит на месте. Мы меняемся и перерастаем свои былые запросы и увлечения. В моей жизни потом было несколько велосипедов: дамский, «Салют», мини… Но о том, что моя детская мечта так и не сбылась, я помню до сих пор.